| Человечество всегда интересовали пределы объектов окружающего мира. Размеры островов и морей, стран и континентов, да и всей нашей планеты — были (и остаются) важными вопросами как практического, так и общепознавательного характера. Так же, с древних времен, люди задумывались о расстояниях в «небесном» пространстве. Различные мифологические парадигмы прошлого имели довольно оригинальные представления о строении Вселенной и, соответственно, выстраивали своеобразные масштабы расстояний между Землей, Солнцем, Луной, планетами и звездами.
Первые логические попытки объяснить видимую величественную панораму звездного неба и многообразие движения ее компонентов часто приводили мудрецов прошлого к созданию очень правдоподобных заблуждений (например, геоцентрическая система мира Аристотеля, которую впоследствии усовершенствовал Птолемей). Тем не менее, это был необходимый этап развития познания, которое уже не довольствовалось поэтическими сказаниями прошлого, а старалось опираться на сухие факты и строгие математические расчеты.
Во времена Н.Коперника, прояснившего, наконец, истинную картину строение Солнечной системы, ее границей считалась орбита последней, известной тогда, планеты — Сатурна. После нее располагались только далекие звезды (как, впрочем, и в построениях апологетов геоцентрической системы мира). То есть в тот период семья Солнца «ограничивалась» сферой радиусом в 9,5 расстояний от Земли до Солнца — астрономических единиц (а.е.). Расстояние по земным меркам огромное — 1,4 миллиарда километров. Для такого пути человеку (скорость 4 км/час) нужно было бы затратить почти 40 000 лет — время соразмерное с возрастом существования вида Homo sapiens.
Однако, в 1781 году после открытия В.Гершелем седьмой (уже невидимой невооруженным глазом) планеты Уран, границы Солнечной системы расширяются вдвое — до расстояний в 19,2 а.е. (тут и дальше используются средние радиусы орбит планет). Спустя только 65 лет, в 1846 году Й.Галле переносит «демаркационную линию» нашей планетной системы на радиус 30,1 а.е. — туда, где проходит орбита новооткрытой восьмой планет Нептун. А в 1930 году К.Томбо находит Плутон, считавшейся тогда девятой планетой (хотя с 2006 года его понизили в ранге до малых планет) и его орбиту определяют в «пограничный район» Солнечной системы.
Предположения о существовании за орбитой Нептуна многочисленных астероидов высказывали ряд астрономов с 1930 по 1980 года (Леонард, Уиппл, Фернадес, Эджворт, Койпер). Но, только в августе 1992 года астрономы Д.Джуит и Д.Лу, с помощью высокочувствительного оборудования, смогли открыть первый после Плутона транснеплтуновый объект — (15760) 1992QB1. В марте следующего года обнаружили второе небесное тело. Сейчас подобных объектов, расположенных в так называемом поясе Койпера найдено около тысячи (десяток из них имеет диаметр больше 1000 км, а астероид Ерида даже больше Плутона). Поэтому пределы Солнечной системы довелось увеличить до внешней оконечности этого пояса — приблизительно к 50 а.е.
Интересно, что некоторые ученые (например, В.Б.Баранов) изучающие Солнечное излучение, определяют границу Солнечной системы гелиопаузой — границей, разделяющей внутреннюю область, заполненную плазмой солнечного ветра и внешнюю — с плазмой межзвездного происхождения. Теоретическая модель строения гелиосферы, ограниченной гелиопаузой, приводит к оценке размеров Солнечной системы в сотню и более астрономических единиц.
Еще до открытия пояса Койпера, астрономы подозревали о наличии в нашей планетной системе особого скопления далеких трансплутонных объектов. Единственными вестниками из тех «ледяных» и «мрачных» окраин являются долгопериодические кометы с очень вытянутыми орбитами (например, самая яркая в минувшем столетии комета Хейла – Боппа вернется к Солнцу только через 4 000 лет). В 1932 году Э.Эпиком была впервые выдвинута идея о существовании некой, очень отдаленной от центра, области Солнечной системы, которая служит источником кометных ядер. Эта гипотеза теоретически разрабатывалась астрофизиком Я.Оортом.
В 1950 году Я.Оорт предложил, что кометы рождаются в облаке, окружающем внутреннюю часть Солнечной системы. А само облако — остаток туманности, из которой образовалось Солнце, планеты и астероиды. На основании анализа орбит долгопериодических комет Ян Оорт и другие исследователи вычислили, что расстояние до этой «кометной сферы» должно быть порядка 20 000-100 000 а.е.! Конечно увидеть относительно небольшие льдинки кометного вещества на таком расстоянии — непосильная задача для современного оборудования, но параметры орбит большинства долгопериодических комет косвенно подтверждают эту гипотезу.
В 2003 году на расстоянии 100 а.е. от Солнца астрономами Брауном, Трухильо и Рабиновичем была открыта малая планета — 2003VB12, получившая название Седна. Параметры орбиты не позволяют первооткрывателям отнести ее к объектам пояса Койпера — ведь в афелии Седна удаляется от Солнца на расстояние 900 а.е., а в перигелии приближается на 76 а.е. Возможно этот астероид и есть первый обнаруженный объект внутренней части облака Оорта, так как даже при наибольшем сближении Седна находится в полтора раза дальше от Солнца, чем внешняя граница пояса Койпера.
По современным представлениям облако Оорта, преимущественно располагаясь в виде сферы (а не в практически одной плоскости как планеты или классические объекты пояса Койпера), простирается до 120 000 а.е. от Солнца, то есть до расстояний, где начинаются заметно сказываться гравитационные влияния соседних звезд и других объектов нашей Галактики. Это и есть предельные границы или «край» Солнечной системы и начало настоящего межзвездного пространства.
Чтобы читатель белее наглядно представлял себе масштабы Солнечной системы — воспользуемся световой меркой расстояний. Итак, фотон, испущенный Солнцем (скорость 300 000 км/с) «добегает» к первой планете — Меркурию — за 3,2 минуты, к Венере — почти за 6 минут. К нашей Земле он долетает за 8,3 минуты. Марс получает от Солнца лучик через 12,6 минут после «старта». К поясу астероидов, который разделяет планеты земной группы и планеты-гиганты, солнечный свет подходит спустя 18 минут после отправки и покидает его внешние края спустя 30 минут. К Юпитеру фотон «добирается» целых 43,2 минуты, к Сатурну — 1 час 19,3 минуты, к Урану — 2 часа 39,6 минут. Нептун «ждет» квант излучения от центральной звезды системы уже 4 часа и 10 минут, Плутон — 5 часов 27 минут. А пояс Койпера наш неутомимый лучик покинет спустя 6 часов 55 минут.
Если время, за которое солнечный свет достигает планет земной группы и внутренних планет-гигантов, сравнимо с нашими поездками в пределах города, то время, затрачиваемое электромагнитным излучением Солнца чтобы осветить внешние планеты-гиганты и транснептуновые объекты, уже сравнимо с поездками в города других административно-территориальных единиц. Впрочем, с перемещением, в какие окраины Земли можно сравнить интервал времени, который необходим свету для достижения теоретических пределов Солнечной системы, если он равняется почти двум годам?!
Из всего вышесказанного следует очевидный вывод: астрономию в будущем непременно ожидают многочисленные открытия новых членов огромной семьи Солнца, отдаленных от внутренней компактной области многими световыми днями, неделями и месяцами. А что эти сателлиты нашей звезды существуют и обязательно преподнесут науке много интересного — сомневаться не приходится. Как и в том, что новые поколения астрономов будут искать их с не меньшим азартом, чем в наши дни.
| 
